Линейка шоссейных велосипедов Trek 2018
Trek – это американский бренд, но на сегодняшний день 99% велосипедов Trek производят за пределами США – в таких странах как Китай, Германия и Нидерланды. Trek Bicycle Corporation владеет брендами: Trek, Bontrager, Electra Bicycle Company, Gary Fisher, Diamant Bikes и Villiger Bikes.
Гоночные шоссейные велосипеды Trek делят на 3 группы: Madone, Emonda и Domane.
Madone – это аэродинамические велосипеды для скоростной езды. Emonda – это групповые, легковесный велосипеды, а Domane создан для удобства и приятной езды. В каждой из групп есть много велосипедов в разных ценовых категориях.
Кроме того, Trek выпускает более доступную серию алюминиевых CrossRip и женские шоссейники Lexa и Silque, а также велосипеды для циклокросса.
Madone
Madone (произноситься как Мэдоун) выпускают с 2003 года. Тогда Армстронг «выиграл» Тур де Франс 7 раз подряд на этом велосипеде. Это помогло Trek стать важным игроком на рынке шоссейников, потеснив даже итальянские бренды.
Назван этот велосипед в честь горы Col de la Madone во Франции. Этот подъём в 13 км с градиентом в среднем 6,7%, а местами даже 8%, Ленс Армстронг использовал для оценки физической формы. Армстронг проезжал этот подьем за 30 минут 47 секунд, а Фрум смог проехать за 30 минут и 9 секунд.
Со временем Madone претерпел значительных изменений. Сейчас все велосипеды из группы Madone стоят очень дорого, цена стартует от $4000 и может достигать $15000, так что этот велосипед не для простых обывателей.
В 2016 Trek значительно изменил дизайн Madone, добавив смягчающую систему IsoSpeed – эту технологию впервые применили в велосипедах Domane (читайте ниже).
Madone разработали для эффективной аэродинамики. Трубки рамы имеют форму, которая позволяет минимизировать сопротивление воздуха. Тормоза крепятся к раме напрямую, передний – почти сливается с вилкой.
Можно выбрать Madone из двух типов карбона – 700 OCLV более лёгкий и прочный чем 600 OCLV. Также есть два типа посадки: H1 – низкая и агрессивная, а H2 – немного более расслабленная, но всё же ориентирована на гонки.
Самая доступная модель – это Madone 9.0 с посадкой H2 за $4000. Система на этом велосипеде Shimano Ultegra, бескамерные колеса Bontrager Aeolus Comp, и стандартный вынос и руль, в отличии от остальных велосипедов в линейке где вынос и руль объеденены.
Версия 9.5 (цена от $7500) оснащена электронными переключателями Shimano Ultegra Di2 и колёсами Bontrager Aeolus Pro 3. Есть так же женская версия велосипеда. Как и многие другие велосипеды Trek, Madone можно изменять под заказ в системе Project One. Там можно выбрать тип карбона, цвет, систему, компоненты и аксессуары, которые вам нравятся.
Madone 9.9 (цена от $12000) оснащён Shimano Dura-Ace Di2 и колесами Bontrager Aeolus 5 D3 TLR.
Покупать если: Вы хотите гоночный велосипед топового уровня и у вас много денег.
Emonda
Emonda (произносится как Эмонда) – это линейка легковесных велосипедов. В 2018 году Emonda получила много изменений. Карбоновые модели теперь легче чем когда либо. Появились модели с дисковыми тормозами.
Emonda имеет три варианта рамы: S, SL, SLR. Рама S весит 1350 г, SL – 1091 г, SLR – 640 г.
Цена на Emonda SL с ободными тормозами начинаются от $1800 (SL 4, Shimano Tiagra) и до $4500 (SL 7, Shimano Ultegra Di2).
Рама Emonda SLR в 2018 году на 50 г легче чем в прошлом, всё благодаря новому типу укладки карбонового волокна.
Emonda SLR в 2018 году будет иметь новые тормоза от Bontrager Speed Stop Pro. Эти тормоза имеют полые плечи, титановые детали и заявленный вес всего лишь 95 г. Они позволяют установить колёса шириной 28мм.
Emonda SLR доступна в трёх вариантах – SLR 9 (Shimano Dura-Ace Di2, $11000), SLR 8 (Shimano Dura-Ace с механическими переключателями, $6500), и SLR 6 (Shimano Ultegra, $4500). Также можно купить отдельно раму ($3000), как с геометрией H1 (агрессивная) так и H2 (менее агрессивная, но всё же гоночная).
Emonda SLR можно изменить в Project One, выбрав расцветку и нужные вам компоненты.
Покупать если: Вам нужен очень лёгкий и быстрый шоссейник.
Emonda с дисковыми тормозами
Рама для Emonda SLR с дисковыми тормозами весит всего 665 г. Это один из самых легких велосипедов с дисками. Вилка этого велосипеда весит около 350 г.
Велосипед поставляется с покрышками 28 мм, хотя в Trek говорят, что можно поставить даже более широкие покрышки для катания по гравийным дорогам и легкому бездорожью.
С дисковыми тормозами доступно две модели: SLR 8 Disc (механическая Shimano Dura-Ace, $7000), SLR 6 Disc (Shimano Ultegra, $5000), и отдельно рама ($3000).
Также доступна рама SL для дисковых тормозов. Весит она 1149 г, а вилка 350 г.
SL 7 Disc (Shimano Ultegra Di2) стоит $5000, а SL 6 Disc (Shimano Ultegra) $3000. Рама Emonda SL Disc стоит $1600.
Покупать если: Нужен быстрый и легкий велосипед, с хорошо работающими тормозами в любую погоду.
Emonda ALR
В 2018 году рама алюминиевого велосипеда Emonda ALR останется без изменений.
Велосипеды Emonda ALR имеют почти незаметные сварочные швы, сравнительно лёгкий вес и полностью карбоновую вилку.
Emonda ALR 4 – это самый дешевый вариант за $1150 c Shimano Tiagra.
Emonda ALR 5 стоит $1580 и имеет систему Shimano 105.
Emonda ALR 6 имеет систему Shimano Ultegra и колеса Bontrager Aeolus Comp. ($2300)
Покупать если: Хотите один из лучших легких алюминиевых велосипедов.
Domane
В 2012 году Trek выпустили велосипед Domane (произносится как Доманэ) с технологией IsoSpeed. По сути, это конструкция, которая позволяет подседельной трубке двигаться относительно верхней трубы рамы и заднего треугольника. Получается, что седло двигается вниз и немного назад, добавляя комфорта при езде.
Затем, в 2016 году Trek добавили систему IsoSpeed на переднюю часть велосипеда, это добавило комфорта и улучшило контроль. Также, добавили систему настройки задней IsoSpeed.
Линейка Domane делиться на:
• Domane SLR: Передняя и задняя система IsoSpeed с настройкой, карбон 600 OCLV.
• Domane SL: Передняя и задняя система IsoSpeed без настройки, карбон 500 OCLV.
• Domane ALR: Задняя система IsoSpeed без настройки, алюминий 200 Alpha.
• Domane AL: Без IsoSpeed, алюминий 100 Alpha.
Самый доступный Domane AL2 ($750), доступен в стандартной и женской версии. Это алюминиевый велосипед с эндуранс геометрией, сделанный для комфортной езды, но без системы IsoSpeed. AL2 имеет групсет Shimano Claris.
Велосипеды Domane ALR имеют систему IsoSpeed сзади. Самый дешевый стоит $1150 c Shimano Sora и тормозами Tektro T731, а за $1600 можно купить ALR 4 Disc с гидравлическими тормозами Shimano RS505.
Колеса Bontrager идут с покрышками в 32 мм, но можно поставить 36 мм, даже вместе с брызговиками.
SL 5 ($2000) – самый доступный Domane с передней IsoSpeed. Эта модель имеет систему Shimano 105.
Trek также добавил Domane SL5 Gravel ($2500), которая имеет гидравлические тормоза Shimano RS805 и бескамерные покрышки Schwalbe G-One Allround 700×35 вместо Bontrager R1 Hard-Case Lite, шириной 32 мм.
Покупать если: Вам нужен комфортный эндуранс шоссейник с хорошей управляемостью.
Crossrip
Crossrip это серия велосипедов с дисковыми тормозами для коммьютинга и гравийных дорог. На эти велосипеды можно прицепить багажник и брызговики.
Самая дешевая модель Crossrip 1 ($960) c Shimano Sora и механическими тормозами TRP’s Spyre C 2.0.
Циклокросс
Trek предлагает два циклокроссовых байка: Crockett и Boone.
Рама Crockett сделана из алюминия для дисковых тормозов. Более доступная модель Crockett 5 Disc ($1900) имеет систему SRAM Rival и механические тормоза Tektro Spyre.
Crockett 7 Disc имеет систему SRAM Force 1 и гидравлические тормоза, но он гораздо дороже ($3000).
Boone сделан из карбона серии 600 OCLV.
Boone 5 Disc ($3300) имеет систему SRAM Rival и гидравлические тормоза
Покупать если: Вам нужен велосипед для велокросса со специфической геометрией и системой передач.
Велосипеды 20 дюймов: особенности, виды и выбор
Детские велосипеды сегодня представлены большим многообразием моделей и размеров. Среди предложенного ассортимента выделяются средства для передвижения с 20-дюймовыми колесами, имеющие свои особенности.
Основные характеристики
Сегодня производители детских средств для передвижения классифицируют свою продукцию, принимая во внимание размеры велосипедов, колес и другие немаловажные параметры. Модели с 20-дюймовым диаметром колес рекомендованы для детей старшего возраста в силу своих габаритов.
За счет того, что подобные приспособления выделены в отдельную категорию детских байков, им присущи индивидуальные характеристики.
- Как правило, большая часть реализуемой продукции изначально не имеет в стандартной комплектации страховочных боковых колес. Обусловлено подобное устройство тем фактом, что к рекомендованному для катания возрасту на велосипеде с колесами 20 дюймов ребенок уже сможет самостоятельно держать баланс и управлять приспособлением для езды.
- Однако в ассортименте подобной продукции все же присутствуют некоторые исключения, касающиеся наличия страховочных колес на заднем колесе. Это касается односкоростных велосипедов. В остальных случаях сзади на конструкции присутствуют переключатели скоростей, которые не позволят прикрепить к колесу дополнительные комплектующие.
- Среди особенностей таких разновидностей стоит отметить наличие тормозной системы ручного типа. Она будет представлена в двух видах: передним и задним тормозом, что позволит прокручивать педали назад.
- Стоит отметить схожесть подобных моделей со взрослыми велосипедами не только за счет скоростной трансмиссии и тормозной системы, но и наличия в конструкции амортизационной вилки, которая на предыдущих по разделению моделях, как правило, отсутствует.
- Производитель оснащает свою продукцию с подобным диаметром колес защитной системой для конечностей, предотвращающей попадания ног или одежды ребенка в спицы колес. Кроме того, велосипеды будут иметь надежный цепной рукав.
Что касается основных составляющих конструкции, то им присущи свои определенные характеристики.
В отличие от облегченных детских разновидностей на трех колесах или же моделей с меньшим диаметром колес рама у велосипедов данной категории изготавливается из прочного сырья. Как правило, в заводских условиях используется сталь или же алюминий.
Алюминиевая рама будет иметь меньшую массу, что является актуальной характеристикой для детского средства передвижения.
Легкая конструкция позволит ребенку самостоятельно транспортировать велосипед на прогулку и обратно, стальные разновидности могут усложнить данный процесс.
Однако оба материала выделяются стойкостью к образованию ржавчины, сохраняют свою форму при механических повреждениях, кроме того, алюминиевые и стальные рамы характеризуются прекрасной ремонтопригодностью.
Колеса
Для подобной продукции используются резиновые прочные камеры, благодаря размеру ребенок, уверенно эксплуатирующий такой велосипед, способен развивать скорость в пределах 15–20 км/ч, в результате чего байки с 20-дюймовыми колесами по манере передвижения можно сравнивать со взрослыми прогулочными велосипедами.
Помимо вышеперечисленного навесного оборудования, которое также во многом определяет вес конструкции велосипеда, на детской продукции присутствуют покрышки и обода, переключатели скоростей, вилка.
Виды велосипедов
В обзоре продукции современных производителей можно встретить модели, которые по внешнему виду удастся разделить на две группы:
- приспособления для мальчиков;
- конструкции для девочек.
В целом представленные виды из двух категорий мало чем отличаются друг от друга. Разница касается лишь цветовых решений, используемых для оформления конструкции, а также других аксессуаров в дизайне велосипеда.
Строение и радиус рамы, размещение основных опорных узлов – все это остается неизменным.
Также разделить 20-дюймовые велосипеды на виды удастся, принимая во внимание особенности их устройства. Сейчас для ребенка можно приобрести на выбор монолитный или же складной велосипед. Последний вариант выделяется преимуществом, касающимся удобства транспортировки в личном или же общественном транспорте. В отличие от стандартных моделей в складываемых разновидностях не нужно предварительно откручивать колесо – для хранения или транспортировки модели оснащены специальным механизмом на раме, позволяющим ее сложить.
По ходовым параметрам данная группа велосипедов может незначительно уступать монолитным конструкциям. Поэтому модели с данной конфигурацией рекомендованы в качестве прогулочных вариантов. Разновидности могут выпускаться с амортизаторами или же без них. Также в продаже можно встретить продукцию с разным количеством скоростей. Чтобы разобрать или собрать велосипедную раму, необходимости в использовании дополнительных инструментов не будет. Стоит также отметить наличие моделей с возможностью снятия педалей и руля.
Нераскладывающиеся велосипеды с колесами 20 дюймов будут иметь высокие показатели проходимости, что позволит использовать их для катания не только по ровным асфальтированным участкам, но и на прогулках с ребенком в сельской местности и в других местах, где нет ровных велосипедных дорожек.
На какой возраст и рост подходят?
Производители детских байков, разделяя свою продукцию на возрастные группы, придерживаются определенной таблицы соответствия роста и веса ребенка габаритам выпускаемых конструкций.
Согласно данной информации велосипеды с колесами 20 дюймов предназначены для детей, чей рост находится в диапазоне от 115 до 135 сантиметров.
Считается, что ребенку, рост которого уже достиг отметки в 126 сантиметров, стоит приобретать модель с большим диаметром колес. Согласно усредненным значениям оптимальным возрастом для велосипедиста, способного управлять подобной моделью, будет 6 лет. При этом вес малыша должен быть не менее 20 килограммов.
Рейтинг лучших моделей
На рынке представлено большое количество моделей детских велосипедов от разных брендов. Однако заслуженным спросом среди 20-дюймовых конструкций пользуются лишь некоторые.
Stels Pilot
Согласно рекомендациям, которые дает производитель, велосипед рассчитан на эксплуатацию детьми в возрастном диапазоне от 5 до 9 лет. Рама приспособления сделана из алюминия, благодаря чему детский велосипед имеет небольшой вес, легок в управлении. Производитель основательно подошел к вопросу безопасности, поэтому данная модель имеет жесткую вилку и тормоза механического типа сзади и спереди.
Trek Jet
Подростковый велосипед, рекомендованный для велопрогулок в черте города. Конструкция оснащена цепным приводом, рама изготовлена из облегченного алюминия, среди составляющих присутствуют жесткая стальная вилка и алюминиевый обод. Велосипед оснащен тормозной системой ободного типа, кареткой начального уровня.
Примечательной особенностью модели является изогнутый руль с возможностью регулировки подъема, также у велосипеда присутствует надежная защитная крышка для цепи.
Trek Mystic
Передний и задний обод механизма изготовлены из облегченного алюминиевого сплава. Конструкция имеет амортизатор из стали, а также рулевой механизм из сплава со сталью. Тормозная система представлена двумя видами, педали для удобства имеют нейлоновую платформу.
Trek Precaliber
Среди имеющегося ассортимента данный 20-дюймовый велосипед выделяется износостойкой рамой из алюминия, тормозными ободами из прочного сплава. Руль регулируемый, рассчитан на подъем 40 мм, в конструкции предусмотрены стальной подседельный штырь, подножка, а также тормозные ручки.
Merida Fox
Монолитная модель для передвижения по городу, обладает 6 скоростями, двумя видами тормозов. В качестве дополнительных комплектующих присутствуют защитные крылья для колес, багажник и специальная подножка для удобства использования.
Merida Spider
Покрышки и рама велосипеда имеют 20-дюймовый размер, велосипед оснащен стальной втулкой, двумя тормозными системами: передней и задней.
Element
Модели от швейцарского производителя, которые выделяются своим привлекательным дизайном. Конструкции оснащаются качественной трансмиссией Shimano, кроме того, усиленная рулевая колонка и специальное 3S сечение для задних перьев обеспечивают продукции надежность и долговечность.
Giant
Популярный велобренд, специализирующийся на производстве подростковых велосипедов, в том числе конструкций с 20-дюймовыми колесами. Среди преимуществ продукции стоит выделить использование для производства алюминиевых и карбоновых рам, которым присущ минимальный вес и высокий уровень прочности.
Среди предложенного ассортимента присутствуют разновидности для катания в черте города, а также велосипеды спортивного класса.
Как выбрать?
Чтобы покупка велосипеда для ребенка не была сопряжена с различными трудностями, в процессе изучения представленных моделей и конструкций стоит принимать во внимание ряд важных моментов.
- Важно, вне зависимости от параметров, рекомендованных производителями детских велосипедов, учитывать индивидуальные особенности ребенка при покупке приспособления для езды. Правильнее всего выбирать модель совместно. Чтобы определить соответствие конструкции росту ребенка, будет достаточно усадить его на седло. Если конструкция будет по размеру, то ступни ребенка свободно достанут до педалей, руки – до руля. Кроме того, прокручивая педали, колени велосипедиста не должны касаться руля.
- Важным фактором, который укажет на подходящий размер, окажется ровная спина велосипедиста, который удобно разместился на сиденье и взялся на руль.
- Кроме такой немаловажной детали, как диаметр колес, при покупке следует в обязательном порядке обратить внимание на второй по значению показатель – размер рамы. Чтобы подобрать подходящую по росту конструкцию, также потребуется протестировать приглянувшуюся модель совместно с ребенком.
Оптимальное расстояние от руля до сиденья должно соответствовать длине от локтя ребенка до кончиков его пальцев.
- Разновидности моделей, имеющие несколько скоростей передач, рекомендуются для детей школьного возраста и старше. Для дошкольников можно ограничиться велосипедами с одной скоростью без дополнительных функций.
- Несмотря на то что велосипеды с 20-дюймовыми колесами обычно используют уже взрослыми велосипедистами, для езды на них рекомендуется приобрести важные средства защиты: шлем, перчатки, наколенники.
- Рассматривая модель с заниженной рамой, стоит помнить, что подходящей конструкция окажется лишь в том случае, если у ребенка, стоящего на полу с рамой между ног, удаление составляющей от промежности будет не менее 7 сантиметров. Меньший шаг может усложнить прыжок с велосипеда в случае возникновения травмоопасных ситуаций.
- При покупке предпочтение рекомендуется отдавать моделям, которые реализуются в специализированных отделах или магазинах. Это позволит получить гарантию, а также качественный сервис и сертифицированную продукцию.
- Оптимальным выбором станут конструкции с возможностью регулировки высоты расположения руля и сиденья.
В следующем видео вы узнаете, как выбрать детский велосипед.
Ковид не болезнь лёгких: Через два года нас ждёт напасть пострашнее
Замдиректора по научной работе Медицинского научно-образовательного центра МГУ, член-корреспондент РАН Симон Мацкеплишвили рассказал в интервью Царьграду о том, почему пандемию COVID-19 нельзя считать катастрофой. И предупредил, что есть вещи и пострашнее.
Ковид-госпиталь МГУ имени М.В.Ломоносова проработал без малого восемь недель – и показал удивительные результаты: из более четырёхсот пациентов, в том числе очень тяжёлых, специалисты этого медцентра не смогли спасти лишь четырёх, при том что в других стационарах показатель смертности колеблется на уровне 15 процентов и выше.
Более того, там разработали собственный протокол лечения, фактически перевернув общепринятое представление о том, как надо поднимать на ноги тех, кто заразился коронавирусом.
Антибиотики против ковида бесполезны.
– Симон Теймуразович, главный вопрос: почему сейчас, после того локдауна, который мы пережили весной, в начале пандемии, сейчас, когда вроде бы уже разобрались более-менее с этой «уханьской заразой», мы наблюдаем и рост заболеваемости, и повышенный страх в обществе. «Вторая волна» – так говорят в народе.
– Прежде всего давайте смотреть на ситуацию здраво и объективно. Да, мы действительно видим, что в последнее время идёт прирост количества людей с положительными результатами тестов на коронавирус. Причин тому несколько. В первую очередь значительно выросли как число, так и чувствительность ПЦР-тестирования. Во-вторых, конечно же, увеличивается и количество пациентов с COVID-19. Но, полагаю, тут очень важно подчеркнуть, что положительный тест вовсе не означает, что человек болен, а лишь свидетельствует о том, что у него в верхних дыхательных путях при ПЦР-исследовании выявляется РНК коронавируса. Вообще-то если у каждого из нас досконально изучить микрофлору дыхательных путей, то можно обнаружить немало условно-патогенных микроорганизмов, при определённых условиях способных вызывать серьёзные инфекционные заболевания. В случае с коронавирусом важно понимать, заразны ли люди с положительным результатом ПЦР-теста или нет. Я думаю, что многие из них могут быть безопасны для окружающих, но однозначного ответа на сегодняшний день пока ещё нет. Но точно известно, что далеко не все из них больны или заболеют COVID-19.
– Но с экранов ТВ нагнетают, повсеместно ужесточают ограничительные меры. Народ ломанулся в аптеки, сметает антибиотики.
– Ну вот в тысячный раз повторю: использовать антибиотики для лечения COVID-19 совершенно неверно. Во-первых, они никаким образом не действуют на коронавирус и при неосложнённом течении болезни не нужны. В редких случаях мы назначаем антибиотики пациентам высокого риска – в целях профилактики, повторю: исключительно профилактики возможного присоединения бактериальной инфекции. Это больные с тяжёлым сахарным диабетом, с серьёзными заболеваниями лёгких, онкологические больные с выраженным снижением иммунитета на фоне рака или химиотерапии. Либо они используются в случаях подтверждённых бактериальных осложнений на фоне коронавирусной инфекции.
Симон Мацкеплишвили – доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора по научной работе Медицинского научно-образовательного центра МГУ. Фото предоставлено Царьграду С. Мацкеплишвили
– Подождите, только ведь и врачи лечат так, и люди лечатся сами.
– Могу лишь констатировать, что вне зависимости от того, имеет ли пациент высокий риск вторичных инфекционных осложнений или уже развившуюся вирусно-бактериальную пневмонию, схемы антибактериальной терапии, которые используются и самими пациентами, и многими моими коллегами, абсолютно, я бы даже сказал, катастрофически неправильные. Создаётся впечатление, что мы впервые имеем дело с антибиотиками и не знаем самых элементарных принципов их применения. Доходит до того, что некоторые пациенты, вроде вполне сознательные и образованные люди, жалуются, что уже целую неделю принимают два или даже три мощных антибиотика, а температура почему-то не снижается. Удивительно, что назначаются антибиотики широкого спектра действия, причём сразу по несколько препаратов и в нерациональных комбинациях, изобретаются схемы, которые мы практически никогда не использовали. У меня создаётся впечатление, что как будто вслепую выбираются либо те антибиотики, которые для удобства можно принимать внутрь в виде таблеток (например, ставший знаменитым, но оставшийся бесполезным азитромицин), либо имеющие минимальные побочные эффекты (тот же цефтриаксон), которые можно вводить внутримышечно.
– И ваше мнение насчёт этого?
Я категорически не согласен ни с первым, ни со вторым вариантом. Во-первых, это, действительно, привело к дефициту антибиотиков в аптеках, хотя формально они являются рецептурными препаратами. Но гораздо более значительная опасность кроется в другом: в мире и так, ещё до возникновения пандемии COVID-19, существовала крайне серьёзная проблема в виде нечувствительности микробов к уже существующим антибиотикам. А разработка новых эффективных препаратов очень и очень затруднительна, поскольку уже на этапе исследования их антибактериальной активности в научных лабораториях микроорганизмы успевают приспособиться и прекрасно чувствуют себя в условиях концентраций, в тысячи раз превышающих лечебные.
– Вы хотите сказать, что сегодня мы видим ещё «цветочки», а «ягодки» окажутся куда страшнее?
– Я хочу сказать, что вот эта надвигающаяся пандемия антибиотикорезистентности (сопротивления антибиотикам. – Ред.), которая станет абсолютной реальностью через полтора-два года, и будет реальной проблемой: микробы ведь никуда не денутся, а чувствительных к тому же азитромицину, с которого всё начиналось, уже не будет. И это гораздо серьёзнее коронавирусной или любой другой инфекции.
– Так какой вывод?
– Во-первых, антибиотиками не лечат вирусные заболевания, во-вторых, принимать два или три антибиотика в профилактических целях здоровому человеку – это антинаучно. Даже если у пациента развивается бактериальная инфекция, мы начинаем лечение с одного антибиотика – в соответствии с клинической ситуацией или чувствительностью микроорганизмов. А эти, не побоюсь слова, безумные комбинации (причём в невиданных ранее дозах, такими количествами не лечат даже больных!) мне совершенно непонятны. Поэтому мой совет: перестаньте без оснований на то принимать антибиотики! Удивительно и то, что многие «продвинутые» граждане боятся покупать мясную продукцию с каким-то мизерным количеством антибиотиков, но при этом бегут в аптеки и сами уничтожают своё здоровье.
. как и противовирусные препараты
– Насколько я знаю, в своей клинике вы отказались даже от противовирусных препаратов. Это так?
– Так. Когда всё только начиналось и наша клиника перепрофилировалась, чтобы вступить в борьбу с коронавирусной инфекцией в качестве ковид-госпиталя, мы проанализировали всю имевшуюся на тот момент информацию (а я вам честно скажу: с тех пор ничего особенно не поменялось) и пришли к очень важным выводам, на основании которых и построили схему лечения. И поняли, что на тот момент в мире не было ни одного препарата с подтверждённой противовирусной активностью в отношении вируса SARS-CoV-2 (того, что вызывает COVID-19).
– Почему же? Назывались в прессе разные препараты, люди в белых халатах рассказывали о схемах лечения и так далее.
– Они и сейчас рассказывают. Но только мы исходили из того, что никакого настоящего подтверждения их эффективности не было. Кроме того, большинство из предлагаемых препаратов имеют довольно высокую токсичность. Они влияют на печень, сердце, другие органы и системы, что часто исключает назначение многих других, действительно необходимых лекарств.
– Да, но практиковали и, между прочим, практикуют и сейчас, нет?
– Это так, но согласитесь: ведь мы почти никогда не лечим ОРВИ противовирусными препаратами, как, впрочем, и корь, краснуху и даже вирусный энцефалит. Вообще-то наши возможности борьбы с вирусными инфекциями довольно ограниченны. Да, мы научились лечить больных с ВИЧ-инфекцией, тяжёлыми формами герпетической инфекции, гепатитом С, ещё несколькими заболеваниями. Но создание лекарств от этих заболеваний заняло не годы, а десятилетия. С вирусами справиться сложно, они ведь, в отличие от бактерий, большую часть времени находятся внутри клеток, и попасть туда, не навредив самой клетке, довольно непросто. Возвращаясь к ковиду – многие просто зациклились на поисках способов борьбы с вирусом. Чтобы не терять времени (или чтобы «обогнать» конкурентов), в качестве потенциальных противовирусных препаратов были испробованы и использованы (и до сих пор используются) практически все препараты, которые когда-либо применялись для лечения заболеваний, вызываемых РНК-вирусами. Начали с лекарств, которыми мы лечим заболевание, вызванное вирусом иммунодефицита человека, практически сразу показавшими полное отсутствие какой-либо эффективности при большом количестве побочных эффектов и межлекарственных взаимодействий, затрудняющих применение многих других видов терапии.
Возможности медицины в борьбе с вирусными инфекциями ограниченны. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Я читал (и сам слышал от медиков), что применялись и лекарства от гриппа.
– Верно. Потом вспомнили про препараты против вируса гриппа, в частности ингибиторы нейраминидазы, которые использовались и используются до их пор, но и они продемонстрировали полное отсутствие эффекта в отношении вируса SARS-CoV-2. Но широко применяются до сих пор. Непонятно зачем. Возможно, из-за ложного впечатления, что раз мы не можем уничтожить вирус, то мы не можем вылечить пациента. Многие так думают и до сих пор. Мы же в нашем подходе сконцентрировались на лечении самого заболевания – COVID-19.
Проблема не в злобном ковиде, а в нашем иммунитете
– В общем, вы решили идти другим путём, так?
– Именно. Мы посчитали, что противовирусная терапия не нужна, и сосредоточились на лечении самого заболевания COVID-19, не «трогая» вирус. И у нас получилось. Поэтому и сейчас, продолжая лечить большое количество пациентов с COVID, я первым делом отменяю любую назначенную им противовирусную терапию и практически никогда не использую антибиотики.
– Вот так взяли – и стали изобретать что-то своё?
– На самом деле мы не изобретали велосипед – многое ведь было известно давно, просто почему-то все решили об этом забыть. А мы просто проанализировали имеющиеся данные. Мы ведь медицинский центр ведущего университета нашей страны, да и мира, настоящая университетская клиника, научный центр (а не больница для сотрудников МГУ, как некоторые полагают). Поэтому мы изучили накопленный к тому времени мировой опыт, провели собственные исследования (и продолжаем эту работу) и пришли к нескольким ключевым выводам, на которых и построили наш подход к лечению. Например, уже тогда было ясно, что COVID-19 – это не болезнь лёгких или органов дыхания, а системное воспалительное заболевание, в развитии которого большая роль отводится нарушению работы иммунитета.
– Как это так? У кого ни спроси, все уверены, что ковид – это как раз связано с лёгкими.
– Я имею в виду, что большинство тяжёлых случаев COVID-19 связаны не с какой-то особой агрессивностью коронавируса, а с тем, что иммунная система, не распознав «обидчика», чрезмерно активируется и начинает атаковать всё подряд, даже здоровые клетки и ткани – лёгкие, сердечно-сосудистую систему, почки и так далее.
В университетском медцентре прежде всего проанализировали все имевшиеся на момент начала пандемии данные. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Но ведь каждая невиданная прежде инфекция должна, напротив, «возбуждать» иммунную систему?
– И да и нет. В нашем геноме можно найти информацию о многих перенесённых не только непосредственно нами, но и нашими предками инфекционных заболеваниях, равно как и получить ответы на важные вопросы о нашей восприимчивости или, наоборот, невосприимчивости к инфекциям. Если вспомнить пандемии чумы, оспы, холеры – умирали же не все. Выживали люди с определёнными свойствами иммунитета, как врождённого, так и приобретённого, и эта особенность закреплялась в последующих поколениях. И сейчас нередко я сталкиваюсь с ситуацией, когда, скажем, болеет вся семья, кроме одного человека, или, наоборот, один болеет, а остальные – нет. Хотя вместе живут, едят, дышат. Такие вот загадки иммунной системы. А встречи с вирусами, в частности с ретровирусами (к которым относится и ВИЧ), оставляли настоящие «записи» в наших генах, которые мы сегодня можем прочитать.
– Злобный вирус?
Как раз-таки это не проблема «злобного вируса», а проблема нашего избыточного иммунного ответа. Приведу пример – онкологические пациенты с выраженным ослаблением иммунитета вследствие как самого заболевания, так и проводимой химиотерапии крайне редко имеют тяжёлое течение COVID-19. Да, у них высока вероятность вторичных бактериальных осложнений, у них чаще страдают почки и другие органы, но гиперактивация иммунитета с развитием её наиболее грозного проявления – «цитокинового шторма» – практически не наблюдается. То есть ослабленная иммунная система вступает в борьбу с вирусом и уничтожает его, а бороться с собственным организмом уже не хватает сил. Такой парадокс.
– Да, странная история.
– Но из этого следует важное заключение: не нужно пытаться стимулировать иммунную систему. Улучшить врождённый, то есть неспецифический иммунитет обычными и доступными большинству людей способами просто невозможно, а целенаправленная его активация при лечении вышеупомянутых злокачественных новообразований может сопровождаться серьёзными осложнениями, крайне напоминающими то, что мы видим у больных с COVID-19.
Как лечить воспаление без противовоспалительных препаратов? Никак!
– За что вас тогда критиковали?
– Во-первых, за то, что нами был разработан собственный протокол лечения, входящий в противоречие с принятыми на то время подходами к лечению COVID-19. За то, что мы указывали на серьёзнейшие, с нашей точки зрения, ошибки в лечении этого заболевания, допущенные как в нашей стране, так и во всём мире. Мы их уже обсуждали – это и антибиотики, это и противовирусная терапия, которая входила и входит во многие протоколы лечения. Это и практически отсутствие противовоспалительной терапии, которая до сих пор не назначается пациентам со средней тяжестью заболевания. Подумайте, как можно лечить системное воспалительное заболевание без противовоспалительных препаратов? Те же антикоагулянты, которые, кстати, именно мы первыми назначали всем больным без исключения, действуют только при совместном применении с противовоспалительными средствами.
– Ваше мнение: чем объяснить большое количество госпитализированных пациентов, перегруженные больницы, невероятно уставший медперсонал, огромные затраты и нехватку некоторых препаратов?
– Полагаю, это вызвано именно тем, что люди, заболев COVID-19, начинают принимать назначаемые им либо малоэффективные (и плохо переносимые) противовирусные препараты, либо совершенно неэффективные при COVID-19 антибиотики (часто сразу два или даже три препарата), либо непонятно зачем используемые витамины и микроэлементы и так далее. Неудивительно, что у некоторых из них болезнь прогрессирует, а ухудшение состояния требует госпитализации.
Антикоагулянты, которые врачи в клинике МГУ назначали всем больным без исключения, действуют только при совместном применении с противовоспалительными средствами. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– И вы действовали, исходя из собственных выводов, верно?
Верно. И ответ на вопрос, как можно лечить воспалительное заболевание без противовоспалительных средств, был очевиден – никак. И мы назначали либо давно известный и всё чаще вспоминаемый колхицин, либо глюкокортикоидные гормоны и были, к слову, одними из первых, кто их использовал. Не представляете, сколько мы наслушались по поводу использования гормонов при инфекционном заболевании… А сейчас они на первом месте в тяжёлых случаях. А ещё мы активно использовали нестероидные противовоспалительные препараты, и это в то время, как во всём мире был запрет на их применение. Причём запрет абсолютно необоснованный, но приведший к тому, что многие пациенты не получали полноценного лечения: на дому не разрешали принимать противовоспалительные препараты.
– Симон Теймуразович, а если сейчас вот немного науки добавить в нашу беседу. Какие ещё выводы вы сделали о самой инфекции?
– Это важный вопрос. Если вспомнить, что коронавирус попадает в клетку через связывание с определённым белком (АПФ-2), который мне как кардиологу близок и понятен и который, помимо дыхательной системы, расположен на поверхности множества других органов и тканей, то многие проявления и последствия COVID-19 становятся предсказуемыми и, следовательно, предотвращаемыми. Например, взаимодействие вируса с АПФ-2 приводит к снижению активности этого очень важного для нас фермента. Но он ведь находится на человеческих клетках не в ожидании коронавируса, а выполняет крайне важную биологическую функцию, которая при COVID-19 значительно страдает. Так вот, одним из последствий угнетения АПФ-2 является выраженный фиброз лёгочной ткани, другим – резкое снижение концентрации калия в крови, что очень опасно (риск тяжелейших, в том числе смертельных аритмий). Поэтому мы использовали препараты, которые блокировали эти негативные механизмы, что проявлялось не только в более быстром выздоровлении, но и в значительно менее выраженном остаточном фиброзе лёгких, а также и в нормализации уровня калия в крови. Вот и всё.
«Обвиняли в том, что чуть ли не трупы по ночам вывозим. А мы тяжёлых на ноги поднимали»
– Принято полагать, что если человек попадает на ИВЛ, в 60-70 процентах случаев он не выживает, а в вашей клинике процент был меньше 15. Как так?
– Я вам больше скажу: некоторые приводят данные о 80-90-процентной смертности на ИВЛ. Мне это удивительно. Нужно сказать, что тяжёлая дыхательная недостаточность, особенно вследствие острого респираторного дистресс-синдрома и цитокинового шторма, – это очень тяжёлое состояние со средней летальностью во всём мире от 20 до 30-35 процентов. Но искусственная вентиляция лёгких – это метод спасения именно таких тяжёлых больных. Она, конечно же, не способна справиться с системной воспалительной реакцией или цитокиновым штормом – ИВЛ на некоторое время заменяет функцию лёгких, давая организму время и силы справиться с болезнью.
– В чём отличие вашего подхода?
– Мы активно лечили пациентов в терапевтических инфекционных отделениях, чтобы не допустить осложнений в виде выраженной дыхательной недостаточности. Поэтому у нас в клинике было относительно небольшое количество больных, которым потребовалась искусственная вентиляция лёгких (а не потому, что пациенты изначально были не самыми тяжёлыми). Некоторые, однако, проводили на ИВЛ по несколько недель. Но тем менее очень низкая смертность в 13,3 процента вызывала удивление наших коллег.
Скорые свозили в медцентр ковид-больных со всего мегаполиса. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– А я помню, вас обвиняли, что вы чуть ли не трупы ночами вывозите – как раз из-за низких показателей смертности.
– Да, было и такое. Говорили ещё, что мы специально «отбираем» лёгких пациентов и нам, соответственно, проще.
– Это не так?
Нет, разумеется. Существует документ – приказ департамента здравоохранения Москвы об утверждении схемы маршрутизации пациентов с COVID-19, в соответствии с которым был определён только один способ госпитализации больных в нашу клинику – через единую диспетчерскую службу скорой медицинской помощи Москвы. Более того, в этом же приказе указано, что в федеральные медицинские центры, включая наш, должны госпитализироваться только тяжёлые пациенты. Поверьте, врачи скорой соблюдали эти правила неукоснительно. Более того, к нам привозили пациентов, которые прямо с колёс направлялись в отделение реанимации. Но зато всех остальных мы старались лечить так, чтобы потребности в интенсивной терапии и ИВЛ не возникало.
– Но всё равно ведь в реанимацию попадали и у вас?
– Да, бесспорно. Только их лечением занимались не только реаниматологи, а мы все вместе. Каждый день, вне зависимости от того, был он рабочим, выходным или праздничным (например, 1 или 9 Мая), ровно в 12 часов собирался междисциплинарный консилиум, на котором мы разбирали каждого тяжёлого пациента. Мне выпала огромная ответственность руководить его работой.
– Тем не менее смерти у вас тоже в клинике были.
– Были. Четыре – скончались трое мужчин и одна женщина, это были возрастные пациенты, поступившие в крайне тяжёлом состоянии, к тому же со многими сопутствующими заболеваниями.
Врачи чаще заражаются в «зелёной» зоне или вне больниц
– С самого начала пандемии, когда я общался с вашими коллегами, они говорили, что у коронавируса на самом деле не такая уж и высокая контагиозность.
– Да, а через некоторое время эти данные стали меняться. Так вот теперь, если анализировать, какая реальная скорость распространения? Какова опасность заболеть у тех, кто контактирует (ваши врачи ведь тоже заражались) с инфицированными?
– Действительно, наши врачи тоже болели, к счастью, все живы и здоровы. Интересно, что в ковид-госпиталях чаще заражался персонал не в «красной зоне», а в «зелёной». А также довольно часто это происходило вообще вне медучреждений. Конечно же, работа в условиях высокой вирусной нагрузки – как, например, в случае сотрудников отделений реанимации или эндоскопии – подразумевает гораздо большую вероятность заразиться по причине активного выделения вируса при интубации трахеи, бронхоскопии, санации дыхательных путей.
– То есть разговоры о «зверствах» ковида преувеличены, мягко говоря?
Ну нельзя сказать, что он какой-то безумно контагиозный. Вот это репродуктивное число для кори равно 16: если один заражённый корью зайдёт, условно говоря, в вагон метро, то, наверное, от него подхватят инфекцию большинство пассажиров. А COVID-19 – несколько человек. Хотя репродуктивное число коронавируса меняется в зависимости от поведения людей и того, как они защищаются от инфекции (это касается и тех, кто болеет, и тех, кто здоров).
– Как он вообще распространяется?
– Через вдыхание маленьких аэрозольных капелек, содержащих вирусные частицы, которые выделяются при разговоре, чихании, кашле. Через руки – тоже теоретически возможно, но для этого человек должен чихнуть себе в ладонь, после чего сразу взяться за ручку двери, а после него за эту же ручку должен сразу схватиться другой человек, потом почесать нос или буквально облизнуть себе ладонь. А через кожу вирус не передаётся.
Для одних – праздник и салют в честь Дня Победы, для других – дежурство в «красной зоне» с небольшими передышками. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Погодите, вот сообщалось, помнится, что он якобы может сохраняться на поверхностях невероятное количество часов.
– Ещё раз: коронавирус – крайне слабый, нестойкий, уязвимый. На поверхностях он практически не выживает, разрушаясь большинством дезинфицирующих средств, ультрафиолетом и так далее. Тесты определяют РНК вируса на дверной ручке дольше, чем он сохраняет на ней свою заразность.
Общество охватило «коронасумасшествие»
– Почему же угроза такая?
– Во-первых, его много. И проблема в том числе в наплевательском отношении к себе и к окружающим. Вообще-то, когда я учился, нам рассказывали, что больные туберкулёзом, из вредности или чего-то ещё, специально плевались в общественных местах. Совсем недавно некоторые ВИЧ-инфицированные пациенты подбрасывали инфицированные иголки в кресла кинотеатров, чтобы их не было видно в темноте кинозала. Я сейчас имею в виду особое изменение психики заболевших. Не хочу сравнивать коронавирусную инфекцию с этими случаями, но вот, пожалуйста, пример из практики. Мне один пациент, уже идентифицированный как носитель COVID-19, объявляет, что он съездил на КТ. Я спрашиваю: как же так, ты же заразный, там люди, которые могут заболеть, да и температуру на входе измеряют! А он отвечает: да нет, я, говорит, заранее выпил жаропонижающее, чтобы никто не догадался, а мне, мол, было интересно узнать, что со мной.
– Свинство.
– Скорее, кризис какой-то в обществе. То же самое, когда вызывают врачей, не предупреждая о своём заболевании, не заботясь, что они могут заразиться. Объяснение простое: ну они же медики, это их работа.
Один инфицированный коронавирусом сейчас способен заразить двух здоровых. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– И тем не менее COVID-19 не настолько заразен?
На данный момент репродуктивное число у него чуть более двух: один инфицированный способен заразить не менее двух здоровых. У кори, как я говорил, репродуктивное число составляет 15-16, у краснухи – 10, у гриппа – 2-2,5.
– Ладно, ваш совет, как не заразиться? Маски, допустим, нужны?
– Ношение масок – в первую очередь это касается больных. Остальным носить их надо «по-умному»: детям до шести лет они противопоказаны, не рекомендованы до 12 лет, пожилым людям с серьёзными заболеваниями дыхания и сердечно-сосудистой системы – тоже с осторожностью: им и так дышать тяжело. Второе – социальное дистанцирование. Третье – гигиена рук, при этом я не вижу особой необходимости в перчатках, многим в них ещё сложнее и даже опаснее. Четвёртое – очень аккуратное отношение к еде: не стоит питаться в общественных местах, потому что никто не знает, в какую чашку вам налили кофе или кто заворачивал бутерброд.
– А вот прививки – спасут? Сейчас всё больше разговоров о мутациях коронавируса.
– Вакцинация на самом деле – одно из величайших достижений человечества. Но есть нюансы. Прививки от кори, краснухи и других инфекций активно используются и привели к резкому снижению заболеваемости и, что важно, смертности. Кстати, отказ от вакцинации от кори уже привёл к значительному увеличению числа заболевших во всём мире и, как следствие, небывалому росту смертности от этого, как нам пытаются доказать, «неопасного» заболевания. Что касается мутаций, мутируют абсолютно все вирусы – это заложено в их биологической природе. РНК-вирусы – сильнее и быстрее, ДНК-вирусы не так сильно. Коронавирус часто сравнивают с вирусом гриппа, который мутирует очень быстро, но мне кажется, что это сравнение неправильное, уместнее проводить параллели с вирусом кори. Коревой вирус, тоже РНК-содержащий, мутирует не меньше других, но корь, как и вакцины против неё, оставляет после себя стойкий иммунитет. Я думаю, с коронавирусом будет такая же история.
– В чём разница между вакцинами, скажем, от упомянутого гриппа и от COVID-19?
– Грипп поражает в основном органы дыхания. Очень редко он становится системным заболеванием – затрагивающим другие системы организма. А вот те же корь, краснуха – напротив, системные заболевания, они распространяются с током крови, поражают кровеносные сосуды, вызывая в том числе сыпь по всему телу.
– Что это означает?
– Почти все наши вакцины, за редким исключением, вводятся подкожно либо внутримышечно. Они приводят к образованию антител в крови. Но респираторные вирусы, к которым относится вирус гриппа, находятся и распространяются не в крови, а в клетках, выстилающих дыхательную систему! В этом и может заключаться проблема всех вакцин против возбудителей, вызывающих ОРВИ.
– В каком смысле?
Дело в том, что для противодействия вирусам, которые поражают дыхательные пути (и все слизистые оболочки), существует специфический класс антител – иммуноглобулины класса А. Это не иммуноглобулины G и M, которые сейчас все подряд определяют у себя, соревнуясь, у кого их больше. Эти антитела способны покидать сосудистое русло, то есть они выходят из крови и выделяются в составе слюны, пищеварительного сока, секрета бронхиальных желез, создавая первую линию защиты в лёгочных альвеолах и на слизистых оболочках организма, препятствующую проникновению вирусов (кстати, они в большом количестве выделяются и с материнским молоком, что довольно долго защищает новорождённых от инфекций).
– Так вакцина от COVID-19, она для чего тогда создаётся?
– Именно поэтому довольно сложно разработать вакцину против респираторных инфекций. Да, есть вакцины от гриппа, однако они предотвращают не само заболевание, а возможность развития неблагоприятных форм гриппозной инфекции. Думаю, что с вакцинами против COVID-19 получится аналогичная ситуация – они будут направлены в основном на снижение количества тяжёлых случаев и серьёзных осложнений. Возможно, чтобы в этом разобраться, было бы полезно определять и у пациентов, и у вакцинируемых испытуемых не только иммуноглобулины G и M, но и иммуноглобулины А.
Коронавирус постоянно мутирует. Но это нормально. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– И всё-таки хотелось бы услышать про мутации злосчастной «короны» поподробнее. Действительно есть новые формы?
– Не удивляйтесь: в этом смысле коронавирус ведёт себя как «нормальный» вирус – на сегодняшний день описано более 100 тысяч его генетических вариантов! Но, опять-таки, есть нюансы. Так, ни одна из мутаций пока не привела к тому, что этот вирус изменил свою антигенную презентацию для клеток иммунной системы. Прекрасный пример – уже упомянутый вирус кори, который тоже постоянно мутирует, но для нашего иммунитета он остаётся прежним.
– И что это означает?
– Поскольку для антител и лимфоцитов это один и тот же вирус, то на сегодняшний день можно утверждать, что, переболев однажды, человек имеет минимальный риск повторного заражения, конечно, при условии нормального иммунитета. В очередной раз возвращусь к кори или, например, ветряной оспе – заболеваниям, оставляющим стойкий длительный иммунитет: при значительном подавлении иммунитета существует вероятность повторного заболевания. Второе – эффективность разрабатываемых вакцин. В их создании используются совершенно разные принципы, многие совершенно уникальные, но направлены они на одно – распознавание и обезвреживание коронавируса, который «узнаваем» по его шиповидному белку. Если в результате мутации этот белок даже совсем чуть-чуть изменится, иммунная система его просто «не узнает» и не сможет нейтрализовать. Ну и, конечно, то, о чём я говорил: вакцины приводят к синтезу антител в крови, очень малая часть которых в виде иммуноглобулинов класса А попадает в лёгочные альвеолы, где, собственно, и происходит заражение человека.
Лукавые тесты и угроза от КТ
– А такое бывает, что у переболевших нет антител в принципе?
– Скажем так, есть довольно значительное количество людей, у которых была лёгочная инфекция, они покашливали, у них болела голова или пропало обоняние, немного и ненадолго повышалась температура, а ПЦР-тесты отрицательные и антител у них в крови нет. Что это? Вероятно, вирус был уничтожен неспецифическим иммунитетом до того, как включились системы «прицельного распознавания и запоминания», составляющие суть специфического или адаптивного иммунного ответа. Это значит, что такой человек может заразиться повторно, но инфекция будет протекать легко или совсем бессимптомно. Кроме того, помимо антител (или, по-другому, гуморального иммунитета) необходимо рассматривать клеточный иммунитет – Т-лимфоциты, также способные убивать вирус.
– А вот здесь поспорю с вами – насчёт повторного заражения. Есть ведь случаи повторного заражения, причём тяжелые. Я недавно писал вот про одного политика, главу региона.
– Да. Знаю, о чём говорите. Только, как он сказал, «наверное, переболел чем-то в первый раз, а уж во второй раз – точно коронавирус». Есть разница? И вот ещё что важно. Тесты крайне неспецифичны, тот же ПЦР ошибается примерно в половине случаев, часто из-за неправильного забора биоматериала. Либо наоборот, за счёт высокой чувствительности часто выявляются остатки вирусной РНК, когда пациент здоров и не заразен. А ему предъявляют положительный тест – и в карантин. Могу сказать так: если есть иммуноглобулины класса G, то болезнь прошла, вируса в организме нет и вероятность заразить кого-то минимальная, если есть вообще. А при этом ПЦР-тест может быть положительным. В мире описано всего 25 (!) случаев документированного повторного инфицирования. Всего-навсего! И это как раз исключение, подтверждающее правило.
– Да, но их, тесты-то, делают повально – как и КТ. Какое-то, простите, сумасшествие. Условно: три дня назад не было ничего у человека, а потом – бац! – есть. А ни симптомов, ни плохого самочувствия нет. Что это?
– Ничего, кроме того, что на человеке заработали денег. Как я говорил, ПЦР-тест очень чувствителен, он способен выявить даже частицу вирусной РНК, которая у коронавируса самая большая среди всех РНК-вирусов. Она просто огромная, в ней почти 30 тысяч нуклеотидов. Человек мог где-то соприкоснуться с остатками вируса или даже переболеть, а эти остатки, разрушенные, не представляющие опасности, долго выделяются. А пациенту говорят: нет, ты заразен.
– А насколько правильно, что тех, у кого положительный тест, свозят в обсерваторы, хотя, опять же, никаких признаков заболевания нет? Людей вообще-то выдёргивают из жизни.
Знаете, я вообще против тестирования. И сейчас могу сказать: если у вас есть симптомы, лечите их, а не результат своего теста. А ходить самостоятельно на анализы не рекомендую. Потому что возникает гораздо больше вопросов. Повторю: положительный тест вовсе не означает, что человек заболеет или он опасен для других. Но его действительно, как вы говорите, выдернут из жизни и закроют на две недели. И напугают, а иногда ещё и дадут неправильные препараты, включая два антибиотика. И КТ без назначения врача тоже делать не следует.
– Почему?
– Ну как же! Это же вред здоровью. КТ лёгких – это довольно большая доза облучения, примерно как 300-400 рентгеновских снимков. И ещё, пожалуй, аукнется нам – в виде роста онкозаболеваний, особенно у молодых женщин, наиболее чувствительных к радиации.
– Одна из отличительных особенностей COVID-19 – потеря обоняния и вкуса. Это так?
– Насчёт обоняния – да. А вкус зависит от обоняния: если вы закроете нос и начнёте что-то есть, то большинство вкусов не почувствуете. Дело в том, что рецептор коронавируса присутствует на многих типах клеток организма, в том числе на поддерживающих клетках, которые окружают наши обонятельные рецепторы в носу. И нарушается их функционирование. У одних обоняние восстанавливается через месяц, у других через неделю. Рецепт один: орошение полости носа солевыми растворами – взять, например, чайную ложку поваренной соли на стакан воды и промывать. Но, собственно, почти все респираторные инфекции вызывают отёк слизистой носа и тоже приводят к снижению обоняния.
Главное при появлении симптомов – просто не сходить с ума. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Беспокоиться надо в таком случае?
– Вот точно – это не повод сходить с ума, вызывать скорую и мчаться делать КТ. Однако это симптом, свидетельствующий о том, что началась репликация вируса в организме, пока в верхних дыхательных путях, в носу, но вирус будет спускаться вниз. И надо начать лечение. И если правильно подойти к вопросу, всё будет в порядке. Пить больше жидкости, промывать нос солевым раствором, следить за температурой. Повышается – лучше терпеть. Очень высокая или тяжело переносимая – принять жаропонижающее. Знаете, 80 процентов людей переносят COVID-19 крайне легко, а кто-то не замечает вообще. Ну вспомните, когда год назад у кого-то начинался кашель, никто же не считал себя тяжело больным? С температурой 37,5 ходили на работу. И без масок. А что, от гриппа меньше шансов сильно заболеть?
– И что тогда поменялось?
– Вот именно, что ничего не поменялось. И потеря обоняния, к слову, вовсе не обязательный симптом. Важно то, что у 20 процентов болезнь будет протекать тяжело, а мы пока не знаем, как определить эти 20 процентов. Да, это возрастные пациенты, люди с хроническими заболеваниями, но и молодые могут болеть очень тяжело или даже умереть. Поэтому следить за собой и правильно лечиться с самого начала нужно всем.
Гонка за антителами просто бессмысленна
– А вот когда говорят «переболел бессимптомно» – такое бывает?
– Видите ли, в чём дело. Есть сложная грань. Симптомы бывают практически всегда, но нередко их просто не замечают – то ли небольшой кашель, то ли недомогание и слабость, температура поднялась, но человек этого не ощутил. Переболеть совсем бессимптомно нельзя. Это не бессимптомная язва желудка или диабет – вирусные заболевания всегда сопровождаются какими-либо симптомами, не всегда явно выраженными. Однако может быть такое: человек сдал тест, тест положительный, но с ним всё в порядке. В таких случаях утверждать, что это болезнь, сложно. Я думаю, это вирус, образно выражаясь, попал в организм, его встретила иммунная система, сказал ему: «Пошёл вон!» – и он пошёл туда, куда его послали. И даже антител может не быть.
– Кстати, по поводу антител. Реально ведь народ нервничает, сдав тест и получив ответ, что антител-то у него нет: «А я-то думал, что мне болезнь не страшна. Ну всё, теперь снова ходи и дрожи, как бы не подцепить».
– Вот что очевидно. Чем тяжелее болел человек, тем больше у него будет антител, поскольку активно включалась иммунная система.
Сегодня, считает эксперт, медики уже научились эффективно и безопасно лечить эту болезнь, а скоро научатся предотвращать. Фото предоставлено Царьграду С.Мацкеплишвили
– Но вот, как я уже говорил вам, наши сограждане ужасно переживают при снижении антител.
А я вам такой пример приведу – для наглядности. Если вам в метро кто-то наступил на ногу, вы через полгода его и не вспомните. А вот если пристанут с ножом и попытаются отобрать кошелёк – такое точно отложится в памяти. И вы, встретив негодяя, сразу «дадите ему в ухо». То же самое с иммунной системой. Я говорю это к тому, что число антител всегда постепенно снижается. Ничего страшного в этом нет! Но информация о них, записанная в нашей иммунной памяти, всё равно останется в специальных клетках иммунной системы, часто навсегда. И как только тот же самый вирус, бактерия или, скажем, аллерген попадёт в организм, они тут же будут распознаны, информация мгновенно передана этим клеткам памяти – и они моментально начнут размножаться и активировать защиту, в том числе синтезируя большое количество антител. Поэтому бояться снижения концентрации иммуноглобулинов не надо. Если бы в нашей крови постоянно «плавали» антитела ко всем пытающимся проникнуть в организм микроорганизмам, то кровь наша от такого количества белковых молекул была бы как густое желе.
– Ваши прогнозы?
– Для начала мой общий совет для всех: не надо паниковать, подумайте просто о том, что вы разрушаете себя этими переживаниями. По-видимому, COVID-19, помимо медицинских и демографических, оставит после себя ещё и тяжёлые социальные, экономические и, главное, психологические последствия. Но важно понимать, что сегодня мы уже научились эффективно и безопасно лечить эту болезнь, а скоро научимся её предотвращать. Прогресс, который сделала медицинская наука всего за один год, беспрецедентен и, я уверен, положительно отразится на лечении многих заболеваний.
Источники:
https://velojournal.net/lineika-sosseinyh-velosipedov-trek-2018
https://vplate.ru/velosiped/20-dyujmov/
https://tsargrad.tv/articles/kovid-ne-bolezn-ljogkih-cherez-dva-goda-nas-zhdjot-napast-postrashnee_300877